Красный день календаря
Между прочим, я не только сионистский агрессор, но и бывший офицер советской армии.
В школе «Меримаунт» в Монреале, где меня пытались научить английскому, была такая игра: пишешь что-то про себя, а остальные пытаются угадать о ком речь.
Вот я и написал: «я - офицер советской армии».
Сначала все подумали на другого одноклассника - русского мафиози с физиономией честного советского солдата, потом на работягу из гаража, похожего на русского мафиози.
А на меня никто не подумал.
А я, между прочим, четыре года провел на военной кафедре в тесном общении с танками и завершил ее в звании лейтенанта.
Уже повышение светило. Бумага пришла: «а подайте характеристику на товарища Имярек и подтвердите его высокую идейность, партийность и любовь к социалистической Родине»
К тому моменту у меня уже было на руках разрешение из ОВИРа на выезд в антисоветское враждебное агрессивное государство Израиль.
И вот, иду в военкомат, а мне улыбаются: офицер пришел. Офицер - это вам не простой солдафон или новобранец.
- Вам на второй этаж, товарищ лейтенант.
На втором тоже улыбаются. Руки пожимают. Уже готовы старлея выдать.
А я им из ОВИРа бумаги.
Улыбки их словно ластиком стерло.
До сих жалко бедняг. Какой облом.
А я?
Ведь мог бы сейчас до капитана дослужиться, а стал израильским агрессором.
Но двадцать третье февраля я все равно отмечаю.
Потому что броня крепка и танки наши быстры.
В школе «Меримаунт» в Монреале, где меня пытались научить английскому, была такая игра: пишешь что-то про себя, а остальные пытаются угадать о ком речь.
Вот я и написал: «я - офицер советской армии».
Сначала все подумали на другого одноклассника - русского мафиози с физиономией честного советского солдата, потом на работягу из гаража, похожего на русского мафиози.
А на меня никто не подумал.
А я, между прочим, четыре года провел на военной кафедре в тесном общении с танками и завершил ее в звании лейтенанта.
Уже повышение светило. Бумага пришла: «а подайте характеристику на товарища Имярек и подтвердите его высокую идейность, партийность и любовь к социалистической Родине»
К тому моменту у меня уже было на руках разрешение из ОВИРа на выезд в антисоветское враждебное агрессивное государство Израиль.
И вот, иду в военкомат, а мне улыбаются: офицер пришел. Офицер - это вам не простой солдафон или новобранец.
- Вам на второй этаж, товарищ лейтенант.
На втором тоже улыбаются. Руки пожимают. Уже готовы старлея выдать.
А я им из ОВИРа бумаги.
Улыбки их словно ластиком стерло.
До сих жалко бедняг. Какой облом.
А я?
Ведь мог бы сейчас до капитана дослужиться, а стал израильским агрессором.
Но двадцать третье февраля я все равно отмечаю.
Потому что броня крепка и танки наши быстры.